В советские времена длинные песчаные пляжи, теплое мелководье и особая красота приазовских степей привлекали в одну только Херсонскую область десятки тысяч туристов. Этот поток начал иссякать задолго до спецоперации: при киевской власти, не желавшей вкладывать деньги в регион, дороги и пансионаты пришли в упадок.
Один из старейших в Восточной Европе биосферных заповедников, "Аскания-Нова" превратился в полигон для западных биологических экспериментов. Для чего киевский режим планомерно уничтожал экономку региона и что сейчас происходит на побережье?
Арабатская стрелка – это 113 километров пляжей, омываемых Азовским морем. Сюда любили ездить отдыхающие и здесь строили пансионаты, санатории, дома отдыха. Сегодня почти 70 процентов национализировано: их бывшие владельцы либо изначально жили в Киеве и приезжать не собирались, либо уехали на Украину после начала СВО.
Для Киева Приазовье теперь закрыто. Устроить шторм в Азовском море они пытаются с помощью британских крылатых ракет, но все, что можно было разрушить, власти Украины уничтожали без оружия. Знойный закат украинской туриндустрии начался с разбитых дорог и прогнившей канализации.
"Инфраструктура здесь не развивалась в принципе. Развивалось то, во что вкладывал частный бизнес. Состояние автомобильных дорог, состояние инженерной инфраструктуры не просто оставляет желать лучшего, оно катастрофическое", – говорит председатель правительства Херсонской области Андрей Алексеенко.
Под безмятежно сияющим солнцем нежатся осмелевшие чайки. Отдыхающих в этом сезоне не будет много: курортный берег заняли военные и гражданская администрация Херсонской области. В пансионатах разместили переселенцев. Из затопленных сел левобережья они уезжали от разрушений и войны.
"Наводнение. Мы успели вовремя уехать. Нас искали двое суток, думали, что мы погибли. Но мы живы", – вспоминает переселенец Михаил Рубан.
Беспомощные старики, истерзанные нахлынувшими бедами, постепенно приходят в себя. Морской прибой приносит с другого берега ощущение мира и защищенности. Небольшой городок Скадовск на Черноморском побережье – это был детский курорт. Здесь и сегодня много детей. Они приехали не лечиться – переждать.
"Мой дом, где я жил, он утонул полностью. Там уже некуда возвращаться, потому что там уже и передовая, там и утопило, там и холера, бактерии. Воды нормальной нет, света тоже нет. Единственный путь – на Кубань", – рассказал Анатолий Леда.
На Кубани семья Толи начнет новую жизнь: родителям уже выдали сертификат на покупку дома. "Родная страна Украина" объявила их предателями.
По опустевшим кафе и закрытым витринам можно читать хронику переходного периода. Кто перешел на ту сторону, теперь ищет путь назад.
– Мне кажется, даже было модно уезжать, а потом кричать: "Мы уехали с оккупированной территории!" А потом приходит осознание, плачи: "Мама, зачем я уехала?" – говорит замглавы Скадовского муниципального округа Людмила Козлова.
– А есть те, кто уехал, а потом вернулся из бизнесменов?
– Да. Фермеры. Фермеры возвращаются, засевают поля.
Краеведческий музей тоже работал, завлекая посетителей новыми выставками. Каска китайского воина из папье-маше – III век до нашей эры, правящая династия Хан – тогда от стрел защищала. Сегодня Украина воюет не только стрелами.
"Книг не было. Пушкина. Произведений Пушкина", – вспоминает киевскую власть директор Скадовского краеведческого музея Ирина Бартчук.
Власти той страны, что теперь дымится за линией фронта, много лет разжигали ненависть ко всему русскому. Заповедник "Аскания-Нова" – уголок далекого русского юга, расположенный вблизи Черного моря, тоже оказался втянутым в политические распри.
"Когда здесь была Украина, запрещалось сотрудничать с русскими учеными. Запрещалось передавать данные. Запрещалось контактировать. Увы, у многих есть политика выше, чем наука", – рассказала ведущий специалист отдела разнообразия диких животных заповедника "Аскания-Нова" Юлия Герасимчук.
Создан заповедник русским немцем Фальц-Фейном в середине XIX века, а в 1914-м сюда приезжал Николай II. Остались кадры хроники: император проходит по зоопарку, осматривает заповедник с вышки, выезжает в степь, где пасутся дикие животные. Пятьсот десятин целины. Кругом широкая, глубоко задумавшаяся, дышащая спокойствием степь.
В советское время здесь занимались выведением продуктивных пород домашнего скота: так степную свинью скрестили с английской и получили свинью украинскую. Родоначальником новой породы стал хряк Асканий Первый.
Одни немцы создали заповедник, другие – в годы Великой Отечественной – разрушили. После войны его пришлось создавать заново. Сегодня в загонах обитают сотни редких видов птиц и краснокнижных животных: олени Давида, винторогие козлы, сайгаки, зебры, лошади Пржевальского.
Лошадь Пржевальского – единственная в мире, которая не была одомашнена человеком. Вот и сейчас табун от нас убегает. Их никогда не запрягали в повозки, не надевали уздечки и седла. Свобода обошлась этим лошадкам дорого: на них охотились, истребив практически полностью. В русском заповеднике "Аскания-Нова" лошадей Пржевальского спасли от вымирания. Сегодня здесь 60 голов, а всего в мире насчитывается чуть больше 2000.
Зимой 2021 года в заповеднике начался массовый падеж перелетных птиц: несколько сотен серых журавлей погибли. Тогда украинское правосудие все списало на фермера, который, якобы, обработал земли пестицидами, а журавли этот яд склевали и отравились. Но причина была в другом.
В мае этого года заповедник "Аскания-Нова" фигурировал в сводках Минобороны России. Здесь, по данным военного ведомства, располагалась одна из украинских биолабораторий, которая работала по заказу Пентагона. В частности, сотрудники собирали и передавали американским кураторам штаммы особо опасных инфекций, в том числе штамм птичьего гриппа с летальностью до 40 процентов.
В "Асканию" приезжали иностранцы. Так, в 2019 году здесь работали шведы – как раз изучали перелетных птиц. Какие именно исследования они проводили, осталось загадкой, но птичий грипп стал массово распространяться по окрестностям. Вспышки то и дело возникают до сих пор.
– Искусственно выращенным вирусом или синтезированным вирусом – как заражается птица?
– Скорее всего, через корм. Может быть, уколами. Потом это передается уже мгновенно. Там же не надо, чтобы птица умерла. Надо, чтобы она переносил, и как можно дольше, – говорит сотрудник заповедника.
Новая команда управленцев пришла только весной этого года. Все научные сотрудники, сделавшие имя на "Аскании-Нова", защитившие здесь диссертации, 40 человек, бросили заповедник и уехали на Украину. Перед этим уничтожили все архивы.
– Уходя, просто сжигали документы?
– Выходит, так, – говорит Юлия Герасимчук. – Они считают, что заповедник – это достояние Украины: "Вот, вы пришли, вот пожалуйста, если у вас начнет все загибаться, мы скажем: какая Россия плохая".
Вопреки планам Киева по уничтожению заповедника, "Аскания-Нова" развивается как один из привлекательных туристических маршрутов. Гостям предлагают запастись хлебом, яблоками или морковью – прикормить с руки дикое животное.
Украинская власть долгие годы уничтожала туризм в Приазовье. Этот регион считался депрессивным. А с 2014-го морские курорты превратили в базы нацбатальона "Азов" (запрещен в РФ). Эта узкая полоска мира на карте юго-востока Украины превратилась в зону мародерства и нацистского беспредела.
"Украинские военные тут жили, оставили беспорядок за собой. Что-то украли, что можно было своровать. В основном, просто разбивали для того, чтобы кому-то другому не досталось", – говорит предприниматель Александр Стариченко.
Его белоснежный катер "Посейдон" до начала спецоперации катал туристов под Мелитополем, но сегодня там никого. А здесь, в Мелекино, что в 7 километрах от Мариуполя, – разгар пляжного сезона. Оживают частные гостиницы, из прибрежных кафе тянется запах жареных чебуреков.
Освобожденные год назад приазовские поселки и города ведут спокойную жизнь буднично и неторопливо. Основной поток отдыхающих – из Луганской и Донецкой народных республик. В их измученные войной лица легкий морской бриз вдыхает мощный порыв жизни.
Мелкие ракушки под ногами, мягкий песок и непривычная тишина в мягком свете июльского вечера. Море – оно вне политики. Можно смотреть на закат и думать о хорошем. Как волны уносят печаль людей.
