13 и 20 июня все спектакли цикла "Повести Белкина" будут сыграны в РАМТе в один день. Событие интереснейшее, потому что все пять постановок осуществлены разными режиссерами. А это значит, что зрителю предстоит оценить разные стили и видение произведений Александра Сергеевича Пушкина.
Самая последняя премьера – "Барышни-крестьянки" режиссера Кирилла Вытоптова – состоялась совсем недавно. Мы обсудили с режиссером самые разные темы, кроме единственной: почему в название он добавил слово "вариации". Но это как раз понятно: в музыкальных вариациях основная идея подвергается разработке и изменениям. Не обсудили в буквальном смысле, на самом же деле вариации сопровождали весь разговор.
- Два года назад (накануне предстоящего сезона) мы встретились с худруком РАМТа Алексеем Бородиным, и он рассказал, что, помимо всего прочего, театром задумана серия спектаклей по "Повестям Белкина", которые будут ставить пять режиссеров. Все постановки должны были увидеть свет в течение года – до дня рождения Пушкина, но ковидная жизнь внесла свои коррективы, и два спектакля – ваш в том числе – ушли на этот год. Что вам дала "отсрочка"? Или, возможно, чем помешала?
- Сейчас сложно об этом рассуждать. Естественно, с течением времени в замысле неминуемо что-то уточняется и меняется. Отсрочка, конечно, на что-то повлияла. Но я не могу сказать, сделай я все в намеченный срок – к дню рождения Пушкина, к пандемическому 6 июня прошлого года, – было бы это хуже или лучше. Не знаю, как бы это было! Когда объявили изоляцию, мы с артистами начали знакомиться в ZOOM – мы ведь даже не успели познакомиться лично. Там мы провели месяц разминок, разговоров, притирок. И даже подумывали сделать ZOOM-версию спектакля, настолько происходящее оказалось неожиданно: все сидели у себя дома или на дачах, кто-то репетировал в полях из салона машины, а вокруг пели настоящие птицы. И так же, как сейчас у нас с вами, "квакала" связь. И это "кваканье" в сочетании с пушкинским текстом порождало совершенно другие нейронные связи. Было интересно.
- В разных театрах страны вы поставили порядка 15 спектаклей, но "Барышня-крестьянка" пока ваш единственный спектакль в РАМТе. Как вы попали в этот проект?
- Да, это единственный спектакль. Все началось с того, что несколько лет назад мы с Егором Перегудовым работали в "Современнике" штатными режиссерами. Потом перестали там работать, но связь сохранилась, мы продолжали общаться. В какой-то момент выяснилось, что у них в РАМТе в замысле пушкинские "Повести Белкина". И, видимо, помня, что у меня была работа по "Станционному смотрителю" в ГИТИСе, Егору показалось, что у меня может получиться что-то сделать из других повестей. Так, через дружеские связи, все и случилось.
- Но если вы уже делали "Станционного смотрителя", не проще ли было его же и повторить?
- Честно говоря, я не очень люблю такие вещи.
- А повторить, придумав что-то другое?
- Знаете, бывает, что для тебя самого какие-то вещи закрыты. Видимо не прошло еще время, которое позволило бы мне увидеть его с новой стороны. Ну а когда есть еще четыре прекрасные повести, почему бы не выбрать среди них?
- Я посмотрела все пять спектаклей. "Повести Белкина" – это простой, понятный каждому, живой и красочный текст, но мне кажется, что с точки зрения театральной постановки они довольны сложны. Там материала – одна страница!
- Пять! Пять с половиной!
- Пусть будет пять с половиной. Разве этого достаточно?
- Что тут скажешь?! Это изящно выписанные миниатюры. Они хороши тем, что имеют законченную форму. Но как раз это и является сложностью – перенести миниатюрную вещь на сцену, не перенасытив наслоениями и, одновременно, внеся в нее что-то неожиданное. И справиться с этим заданием – определенная проверка. В их лаконичности есть гармония. Если в тебе самом гармония присутствует, как-то получится. А если с гармонией не очень, то и твоя вещь, в итоге, получится не совсем "симметричной" первоисточнику.
- Мы уже выяснили, что "Повести Белкина" весьма скупы на объем, а вы еще и безжалостно "препарировали" персонажей, оставив лишь одного героя мужского пола и нескольких девушек. Чем вам остальные действующие лица повести настолько не угодили, что вы решили их убрать?
- Мне показалось, что "Барышня-крестьянка" достаточно женская повесть. Не в том смысле, что главная героиня – женщина, но все сюжетные ходы и повороты в ней обусловлены женской энергией. Даже примирению отцов способствовало падение куцей кобылки. Логическая цепочка была такая: куцая кобылка – женщина, и она спровоцировала, чтобы все случилось именно так. Не говоря о том, что женщины задумывают, реализуют, выкручивают эту ситуацию, куда им нужно, подталкивая молодого человека к поступку. Поступка может и не было бы, если бы девушки не помогли ему "настояться" и стать необходимым.
Я подумал: здесь должны быть женщины, их надо придумать больше, чем есть в тексте. Изначально мне вообще казалось, что это должен быть "пушкинский декамерон", чтобы прорва самых разнообразных девушек и женщин, и устроить им девичник на сеновале. И когда я рассказал это Нане (театральный художник Нана Абдрашитова – жена Кирилла Вытоптова), мы стали думать о среде. И она сказала: может мастерская, где шитье? Нана предложила среду, которая очень точно отразила заложенный Пушкиным дух переодеваний. Где еще переодеваться, как не в пошивочной? Оказалось, что это очень удачное место, которое к тому же хорошо работает на тему пространства, где удобно прятаться от большого мира. Знаете, как в театре бывает: на женских этажах, в костюмерном цехе часто околачиваются незанятые в репертуаре молодые артисты и счастливо реализуют там свои творческие таланты: поют, танцуют, травят байки. И нам показалось, что к нашему Алексею Берестову это очень даже подойдет.
Пандемия наложила свой отпечаток на восприятие материала, а тема пушкинского прозябания в ссылке, его собственный карантин, это восприятие подпитывала. И нет у нас никакого леса, а есть только комната. В этом единстве места и времени все фантазии и реализуются. Потому что такие люди как Алеша мира еще толком не знают и побаиваются его. А здесь, в этом укромном уголке, дамы помогут, подскажут и какой надо "лес" организуют. И им легко и свободно быть яркими, неожиданными персонажами друг для друга. Так что в этой пошивочной мастерской сложилось очень много смыслов. А то, что безжалостно купированы отцы, так при всей любви к ним, в данном ракурсе оказались не самыми важными персонажами.
- Возможно, вас потому и позвали, что вы умеете найти новый ракурс. За час с небольшим, который длится спектакль, я успела посидеть за одним столом с героями, походить по сцене, побывала в классическом и одновременно новаторском, экспериментальном театре. А еще я смеялась. Впервые за все годы я буквально рыдала от смеха в театре, за что я вам крайне признательна.
- Спасибо большое. Очень рад. Чем было продиктовано перемещение… Когда мы попали в Белую комнату, сразу стало понятно, что она сложно воспринимается только с одного ракурса и чрезвычайно хороша с разных точек. Когда репетируешь, ты все время бегаешь как сумасшедший, как дрон летаешь по всему пространству. Но потом ты осознаешь, что в силу сформированной привычки зрителям придется смотреть на актеров с одной точки. И мне показалось, что будет грустно лишить людей (хотя бы часть из них) возможности увидеть спектакль с разных мест. Часть, потому что остальные очень дорожат своим комфортом фронтального видения и были возмущены, что их куда-то ведут. В какой-то момент девочки даже попали в стрессовую ситуацию: оказалось, что они кого-то разлучили. И впоследствии мы придумали схему, которая будет удобна для всех. Но мне кажется, когда есть возможность поменять точку зрения – это интересно.
- Конечно. Когда еще ты походишь по сцене во время спектакля с разрешения режиссера!
- Это родилось абсолютно естественно, потому что сама повесть соответствует духу перемещения, движения: и Лиза бежит из дома через открытое окно в лес, и ее встречи с Алешей, и игры в горелки. Было понятно, что эту динамику необходимо каким-то образом реализовать внутри комнаты, и эта потребность вылилась в перемещения.
- А вы видели другие спектакли из цикла? У вас была задача сделать что-то более-менее целое? Или каждый работал сам по себе?
- Я видел другие части цикла, за исключением самого первого – "Станционного смотрителя". До него я пока не добрался. Но мне кажется, что никто из режиссеров особо не задумывался о едином целом, каждый делал что-то свое. Тем интересней будет искать параллели и точки соприкосновения, когда все соединится. Честно говоря, когда все пытаются думать о чем-то едином, в итоге получается фигня. Я бывал в нескольких циклических историях и могу сказать, что чем радикальнее отличаются части друг от друга, тем сильнее эффект при совместном просмотре.
- Собственно, к совместному просмотру я и веду: 2 раза в июне за день будут сыграны все "Повести Белкина". Это не самое длинное представление в истории РАМТа, они способны и дольше занимать товарища зрителя. С другой стороны, как я понимаю, это первый разноплановый и разнопостановочный проект.
- Да. И тут я хотел бы передать "алаверды" Алексею Владимировичу: он очень внимательно относился к авторским причудам каждого из нас. Я не знаю, как происходили репетиции других режиссеров, но, если судить по моим, он достаточно деликатно относится к тому, как я все придумывал. И когда он давал советы или делал комментарии, они были направлены на сохранение неожиданности взгляда, чтобы эта неожиданность во всем присутствовала. А когда любая тенденция режиссера подпитывается художественным руководителем театра – это прекрасно. И совершенно определенно в этом не было попытки унификации.
- К этой разноплановости и надо быть готовым зрителю?
- Да, да. Насколько я могу судить по своим впечатлениям от трех частей, которые я видел, – у нас достаточно разный взгляд на Пушкина. Зрителю надо быть к этому готовым и просто расслабленно воспринять то, что они увидят.
