На Каспии не осталось икры

Война с браконьерами на Каспии почти проиграна. Там уже нет половозрелых осетров. Где следующее поле боя?

Одной из тем на заседании правительства стало развитие рыболовной отрасли. Точнее, налогообложение рыболовецких предприятий. Идея правительства заключается в следующем: если компания добывает рыбу и гонит на экспорт, то налоговые сборы за вылов будут больше, если же деньги будут вложены в производство, предприятие может рассчитывать на льготы.

"Правительство предусмотрело механизм предоставления льгот предприятиям отрасли, которые вкладываются в развитие производства, увеличивают объемы переработки рыбы и морепродуктов на предприятиях в России. Согласно законопроекту, такие компании могут получить вычет и уплатить только 15% от суммы сбора за весь улов, если они занимаются рыбным промыслом в прибрежной зоне или перерабатывают улов на берегу или в море, а также ведут промысел на новых судах, построенных на наших верфях. А вот экспортерам, которые предпочитают вывозить сырье за границу, придется платить в полном объеме", – заявил премьер-министр Михаил Мишустин.

Рыбная проблема для России – давняя и острая. Наши рыбаки могли бы завалить страну рыбой и морепродуктами, но ее по-прежнему проще и выгоднее продавать за рубеж, а тем временем россиянам на стол попадает дорогая перемороженная продукция иностранного производства. Да и со своими рыбными ресурсами мы зачастую обращаемся просто варварски.

Где руками, а где лебедкой рыбаки тянут невод. Звеньевой контролирует процесс. Так вполне легальный, до сих пор носящий гордое звание имени Ленина колхоз добывает на Волге рыбу. Улов небольшой – 300 килограммов – и всего две стерляди, да один осетр.

Официально ловить осетровых в России запрещено. А потому, когда рыбакам, которые работают легально попадается вот такой красавец (русский осетр), они обязаны отпустить его в воду. Плыви!

Браконьеры такое рыболюбие, конечно, не проявляют. По притоку Каспия под невозмутимыми взорами верблюдов несется катер с сотрудниками астраханской транспортной полиции. Их коллеги, борцы с экономическими преступлениями, задержали подозреваемого. Ему светит уже вторая судимость за браконьерство. Впрочем, улов небольшой.

Теперь и многим браконьерам, которые орудуют на Волге, осетр только снится. Рыба почти не доходит до реки. Легендарный русский бренд с многовековой историей. Осетр, любимый царями и воспетый писателями, на грани исчезновения.

"Браконьеры, которые по-прежнему на Каспии есть, не дают этой рыбе созреть. Они ловят все, что попадается, даже 70-80-сантиметрых рыбок, просто чтобы продать их на рынке", – говорит океанолог Николай Мюге.

Бандитов задерживают регулярно. И на воде, и на земле. Вот очередная группа, что в промышленных масштабах истребляла осетра.

Полиция контролирует реки до взморья. Здесь у браконьеров и улов поменьше, и судна попроще. В самом море все по-другому. Здесь особо подготовленные банды. Они идут с берегов Дагестана, реже – Калмыкии, Казахстана. Без авиации тут не обойтись. Вертолеты ФСБ России летают ежедневно и видят такую картину: браконьеры в надежде уйти от ответственности выбрасывают рыбу. Иногда могут бросить за борт и подельника, чтобы пограничники вынуждены были остановиться для спасения утопающего.

На Каспии оборудован плавучий погранпост ФСБ России. Уникальное сооружение размещено прямо на воде. Здесь круглосуточно находятся сотрудники береговой охраны. Здесь есть и камера для задержанных – в нее чаще всего попадают браконьеры.

Моряки говорят, ущерб от варварской ловли огромен. Бандиты используют снасти с крюками и бросают их ржаветь в воде.

"Эти сети захламляют Каспийское море, что приносит ущерб. Бывали случаи, когда находишь уже брошенную сеть, а в ней столько осетровых. Их жалко, они уже погибли", – рассказал Денис Семенов, сотрудник Пограничного управления ФСБ России по Республике Калмыкия и Астраханской области.

Если же выловленный деликатес все-таки идет на сбыт, пограничники дельцов ловят и на суше. Спецоперация сотрудников ФСБ в Москве. На полу – 450 туш. Рядом – банки черной икрой. Ущерб природе – 120 миллионов рублей. Особым спросом этот товар пользуется поздней осенью, ближе к Новому году.

Этот морской контейнер завален рыбой. Здесь русский осетр и севрюга. Всего около 4 тонн. Причем браконьеры, вылавливая биоресурсы, особо не церемонятся. Берут и маленькую рыбу. Этой не больше 3 лет. И гигантскую. Этой севрюге – 12. И весит она около килограммов 20, а то и больше. И вот что страшно: под нож идут мальки. Они не успевают дать икру. Даже сами бандиты теперь везут ее с Дальнего Востока. Такой деликатес можно отличить по зеленоватому оттенку.

– Не проще, не выгоднее с Каспия везти?

- А нет на Каспии икры. В Каспии нет половозрелых осетров, практически. Все, закончили с Каспием. Теперь началась новая эра. Теперь заканчивают с Дальним Востоком, – говорит Анна Барминцева, ведущий научный сотрудник отдела молекулярной генетики Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии.

Для Анны Барминцевой это личная боль. Как океанолог она пытается спасти популяцию и постоянно выпускает в море мальков, а потом через пару лет уже как криминалист вынуждена проводит экспертизу распотрошенных туш этих же подросших мальков.

"Мы знаем каждую рыбку на Каспии, можно сказать, в лицо. Потому что мы генетически ее метим. Так вот мы уже несколько раз ее анализировали, оказывалось, что это именно те наши дети, которые с заводов были выпущены для восстановления популяции. Подрастая, они оказываются здесь, в этом контейнере", – вздыхает Анна Барминцев

Впрочем, шанс спасти популяцию еще есть. В 2016-м все прикаспийские страны подписали мораторий на вылов осетровых. А в России появились аквафермы, что разводят рыбу в искусственных резервуарах. Сейчас каждый год там выращивают 30 миллионов мальков. Но пока дикую рыбу можно найти на рынках что в Москве, что в любом другом российском городе.