Одной из тем на заседании правительства стало развитие рыболовной отрасли. Точнее, налогообложение рыболовецких предприятий. Идея правительства заключается в следующем: если компания добывает рыбу и гонит на экспорт, то налоговые сборы за вылов будут больше, если же деньги будут вложены в производство, предприятие может рассчитывать на льготы.
"Правительство предусмотрело механизм предоставления льгот предприятиям отрасли, которые вкладываются в развитие производства, увеличивают объемы переработки рыбы и морепродуктов на предприятиях в России. Согласно законопроекту, такие компании могут получить вычет и уплатить только 15% от суммы сбора за весь улов, если они занимаются рыбным промыслом в прибрежной зоне или перерабатывают улов на берегу или в море, а также ведут промысел на новых судах, построенных на наших верфях. А вот экспортерам, которые предпочитают вывозить сырье за границу, придется платить в полном объеме", – заявил премьер-министр Михаил Мишустин.
Рыбная проблема для России – давняя и острая. Наши рыбаки могли бы завалить страну рыбой и морепродуктами, но ее по-прежнему проще и выгоднее продавать за рубеж, а тем временем россиянам на стол попадает дорогая перемороженная продукция иностранного производства. Да и со своими рыбными ресурсами мы зачастую обращаемся просто варварски.
Где руками, а где лебедкой рыбаки тянут невод. Звеньевой контролирует процесс. Так вполне легальный, до сих пор носящий гордое звание имени Ленина колхоз добывает на Волге рыбу. Улов небольшой – 300 килограммов – и всего две стерляди, да один осетр.
Официально ловить осетровых в России запрещено. А потому, когда рыбакам, которые работают легально попадается вот такой красавец (русский осетр), они обязаны отпустить его в воду. Плыви!
Браконьеры такое рыболюбие, конечно, не проявляют. По притоку Каспия под невозмутимыми взорами верблюдов несется катер с сотрудниками астраханской транспортной полиции. Их коллеги, борцы с экономическими преступлениями, задержали подозреваемого. Ему светит уже вторая судимость за браконьерство. Впрочем, улов небольшой.
Теперь и многим браконьерам, которые орудуют на Волге, осетр только снится. Рыба почти не доходит до реки. Легендарный русский бренд с многовековой историей. Осетр, любимый царями и воспетый писателями, на грани исчезновения.
"Браконьеры, которые по-прежнему на Каспии есть, не дают этой рыбе созреть. Они ловят все, что попадается, даже 70-80-сантиметрых рыбок, просто чтобы продать их на рынке", – говорит океанолог Николай Мюге.
Бандитов задерживают регулярно. И на воде, и на земле. Вот очередная группа, что в промышленных масштабах истребляла осетра.
Полиция контролирует реки до взморья. Здесь у браконьеров и улов поменьше, и судна попроще. В самом море все по-другому. Здесь особо подготовленные банды. Они идут с берегов Дагестана, реже – Калмыкии, Казахстана. Без авиации тут не обойтись. Вертолеты ФСБ России летают ежедневно и видят такую картину: браконьеры в надежде уйти от ответственности выбрасывают рыбу. Иногда могут бросить за борт и подельника, чтобы пограничники вынуждены были остановиться для спасения утопающего.
На Каспии оборудован плавучий погранпост ФСБ России. Уникальное сооружение размещено прямо на воде. Здесь круглосуточно находятся сотрудники береговой охраны. Здесь есть и камера для задержанных – в нее чаще всего попадают браконьеры.
Моряки говорят, ущерб от варварской ловли огромен. Бандиты используют снасти с крюками и бросают их ржаветь в воде.
"Эти сети захламляют Каспийское море, что приносит ущерб. Бывали случаи, когда находишь уже брошенную сеть, а в ней столько осетровых. Их жалко, они уже погибли", – рассказал Денис Семенов, сотрудник Пограничного управления ФСБ России по Республике Калмыкия и Астраханской области.
Если же выловленный деликатес все-таки идет на сбыт, пограничники дельцов ловят и на суше. Спецоперация сотрудников ФСБ в Москве. На полу – 450 туш. Рядом – банки черной икрой. Ущерб природе – 120 миллионов рублей. Особым спросом этот товар пользуется поздней осенью, ближе к Новому году.
Этот морской контейнер завален рыбой. Здесь русский осетр и севрюга. Всего около 4 тонн. Причем браконьеры, вылавливая биоресурсы, особо не церемонятся. Берут и маленькую рыбу. Этой не больше 3 лет. И гигантскую. Этой севрюге – 12. И весит она около килограммов 20, а то и больше. И вот что страшно: под нож идут мальки. Они не успевают дать икру. Даже сами бандиты теперь везут ее с Дальнего Востока. Такой деликатес можно отличить по зеленоватому оттенку.
– Не проще, не выгоднее с Каспия везти?
- А нет на Каспии икры. В Каспии нет половозрелых осетров, практически. Все, закончили с Каспием. Теперь началась новая эра. Теперь заканчивают с Дальним Востоком, – говорит Анна Барминцева, ведущий научный сотрудник отдела молекулярной генетики Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии.
Для Анны Барминцевой это личная боль. Как океанолог она пытается спасти популяцию и постоянно выпускает в море мальков, а потом через пару лет уже как криминалист вынуждена проводит экспертизу распотрошенных туш этих же подросших мальков.
"Мы знаем каждую рыбку на Каспии, можно сказать, в лицо. Потому что мы генетически ее метим. Так вот мы уже несколько раз ее анализировали, оказывалось, что это именно те наши дети, которые с заводов были выпущены для восстановления популяции. Подрастая, они оказываются здесь, в этом контейнере", – вздыхает Анна Барминцев
Впрочем, шанс спасти популяцию еще есть. В 2016-м все прикаспийские страны подписали мораторий на вылов осетровых. А в России появились аквафермы, что разводят рыбу в искусственных резервуарах. Сейчас каждый год там выращивают 30 миллионов мальков. Но пока дикую рыбу можно найти на рынках что в Москве, что в любом другом российском городе.
