Африканские СМИ сообщают, что в Кейптауне простились с последним президентом ЮАР эпохи апартеида Фредериком Виллемом де Клерком. Церемония прошла в частном формате без присутствия прессы. Политик умер в прошлый четверг от онкологического заболевания. При нем в 1990 в году из тюрьмы вышел Нельсон Мандела и завершился демонтаж системы апартеида.
- Это мое последнее обращение к жителям Южной Африки… Эту запись Фредерик Виллем де Клерк сделал, зная, что скоро уйдет. Он долго боролся с онкозаболеванием, но еще дольше – с порядками своей страны, которой отдал всю жизнь.
Танцы мулаток на набережной Кейптауна. Еще чуть более тридцати лет назад такое невозможно было представить. ЮАР жила в условиях апартеида – для цветного населения существовали свои резервации. И за это последний белый президент республики – извинялся до самой смерти.
"Это правда, что в моей молодости я защищал идеи апартеида – или раздельного проживания, как мы позже стали называть это. Я делал это и когда стал членом парламента, и когда вошел в кабинет министров. Потом я много раз извинялся за ту боль и унижения, которые апартеид причинял цветным людям в Южной Африке. Но позвольте мне сейчас сказать, что в начале 80-х мои взгляды полностью поменялись. И в моем сердце укрепилась вера, что апартеид был ошибкой", – сказал де Клерк.
Парадоксы истории: к власти его привела Национальная партия, которая установила в ЮАР режим апартеида. А он его отменил, едва став во главе государства и произнеся знаменитую речь в парламенте в феврале 1990 года. Освободил из тюрьмы Нельсона Манделу, который провел в заключении 27 лет. Потом вместе они получат Нобелевскую премию мира. Ему же де Клерк передаст президентские полномочия, уйдя в тень, а вскоре и вовсе из политики.
"Он не знал своей страны, как это ни странно и ни грустно звучит. Я думаю, что он, как и Горбачев, не предвидел всех последствий того, что он делал", – отметила Ирина Филатова, профессор НИУ ВШЭ, заслуженный профессор Университета Квазулу-Натал в ЮАР.
Его, и правда, называют "африканским Горбачевым" – они немного похожи внешне и гораздо больше в проводимой ими политике. Это была глобальная эпоха перестройки. Свою – в Южной Африке де Клерк начал с оглядкой на СССР. Окончание "холодной войны", падение Берлинской стены – все сыграло здесь роль.
"Я восхищаюсь им, Горбачев прекрасный человек. Мы довольно близко общаемся. Нас часто сравнивают, но я скажу, в чем мы разные. В отличие от Горбачева, я считаю, что коммунизм – это плохо. И апартеид – это тоже плохо", – говорил де Клерк.
Импульс тогда получила и экономика ЮАР. Из-за режима апартеида страна задыхалась под санкциями Запада. Кредиты и инвестиции из США и других государств – под предлогом укрепления демократии – потекли в республику именно после реформ де Клерка.
"Он в экономическом плане был либералом. Он считал, что экономика должно быть более диверсифицирована. Это была страна-изгой, такая пария, которая не могла полноценно поддерживать связи с внешним миром. Когда с ЮАР были сняты все санкции, ЮАР заняла просто доминирующее положение в экономическом смысле. Остальные страны просто взвыли", – сказал Сергей Карамаев, историк, научный сотрудник ИМЭМО РАН.
Сейчас ЮАР – одна из наиболее развитых стран африканского континента. Хотя наследие апартеида все еще живет. Есть целое поселение – Орания, куда людей с темным цветом кожи пускают с большим презрением. И наоборот – на окраинах Йоханесбурга или Претории белым без охраны лучше не ходить.
Однако это несравнимо, например, с той междоусобицей, которую развязали зулусы и ультраправые белые расисты во времена де Клерка.
"Что он имел на руках? Страна, в которой внутри больших городов правительство толком не имеет контроля за тем, что там происходит. Страна, которая находится в режиме ЧП. Там ситуация ну очень напряженная", – сказал Владислав Кручинский, старший преподаватель кафедры индо-иранских и африканских языков МГИМО.
Отмена апартеида к самому де Клерку вернулась бумерангом. Его первую супругу убил темнокожий охранник. Но, как говорят историки, последний белый президент ЮАР был из тех людей, которые не делят мир только на черное и белое – зная, что есть еще много оттенков, как теперь кораблей и туристов в Кейптаунском порту.
