Грандиозное культурное событие в России. Практически синхронно в Пушкинском музее столицы и в питерском Эрмитаже открылись выставки живописи. В чем интрига и в чем значение происходящего?
Иван Абрамович Морозов на картине кисти Серова позирует на фоне Матисса. Сергей Иванович Щукин свой портрет закажет лишь однажды, норвежскому художнику Христиану Крону в 1915-м, когда Первая мировая оборвет возможность покупать картины обожаемых французов.
"Это были совершенно противоположные люди и по характеру, и характер их собирательства был совершенно иной. Человек, который был на обоих выставках поразится: где-то не узнает Сезанна, а где-то – Матисса", – сказала Марина Лошак, директор Пушкинского музея.
"Щукин – это Матисс, а Морозов – это Боннар", – отметил глава Эрмитажа Михаил Пиотровский.
"Танец" и "Музыка" Матисса – символы коллекции Щукина – наконец соединились в Эрмитаже.
"Заказ картин "Танцы" и "Музыка" – это настоящий коллекционерский подвиг. Дело в том, что в купеческой Москве отношение к наготе в искусстве было совершенно иным. И Сергей Иванович очень долго колебался и упрашивал буквально в переписке Матисса как-то исправить это положение. Он предлагал одеть в платья девушек танцующих, и как-то одеть музицирующих", – отметила научный сотрудник отдела западного-европейского изобразительного искусства Эрмитажа Ольга Леонтьева.
Преодолев смущение, опередив время, Щукин полотна все же повесил в особняке, двери которого открывались для всех желающих. Морозов, впечатленный примером, тоже обратился к французу, но тайны своих шедевров раскрывать не спешил – лишь две фотографии позволили реконструировать обстановку его дома.
Для парадной лестницы своего особняка Морозов заказывает панно у Боннара – художник, никогда не бывавший в Москве, работает по фотографиям и обмерам, композиция становится сенсацией осеннего салона 1910 года. В годы Первой мировой коллекционер с безупречным вкусом дополняет живопись скульптурами Коненкова. Он строил "идеальный музей" вдумчиво, несуетливо, сохраняя все счета и квитанции – впервые в мировой музейной практике они экспонируются рядом с картинами.
"Русский, который не торгуется" – так говорили про Морозова в Париже. Боннар и Сезанн – его художники на всю жизнь. Вот эта "Девушка у фортепиано" была хронологически первой покупкой. Но мечтал Морозов о Сезанне раннем и даже оставил пустое место для картины на стене особняка. Ждал пять лет и потратил колоссальные 35 000 франков. Как размышлял, как оценивал, расскажут испещренные пометками каталоги французских салонов.
Щукин – совсем другое дело – азартный, страстный. Правило его коллекционирования: "Если, увидев картину, ты испытываешь психологический шок, покупай ее". Так было с "Дамой с веером" Пикассо. Купил задешево, а потом убрал с глаз долой в полутемный коридор. Чувствовал, как сам говорил, "вкус битого стекла во рту", но магия кубизма захватила. И Щукин собрал 51 работу Пикассо.
У Морозова было всего три. Но каких! "Девочка на шаре" – его последнее парижское приобретение.
Покупали коллекцинеры одних и тех же европейских мастеров. Но если Матисс и Пикассо у Морозова вели тихую беседу, у Щукина во весь голос утверждали славу собрания. Меньше чем за 20 лет купец Сергей Иванович Щукин привезет в Россию 256 произведений импрессионистов и постимпрессионистов, фовистов и кубистов.
Иван Абрамович Морозов тем временем поддерживает и русское искусство. И вот на выставке в Пушкинском хористка Коровина выдерживает сравнение с эскизом Ренуара. А буйство красок Гогена соседствует с таким же ярким, чрезмерным Малявиным. Это вечный спор, чья коллекция Гогена лучше. Щукин начинает скупать художника, когда на семью обрушиваются несчастья. Выставка в Эрмитаже воспроизводит легендарный "иконостас" – так Гоген висел в особняке.
Московские промышленники и великие эстеты. Морозова и Щукина, принадлежавших к разным поколениям, объединила история – после эмиграции национализированные собрания оказались в Музее новейшего западного искусства. В 1948-м музей закрыли, шедевры поделили между Пушкинским и Эрмитажем. Век спустя коллекции воссоединяются в результате беспрецедентного музейного обмена и во имя главных выставочных блокбастеров лета.
