Впрочем, во многие районы Луганщины мир уже пришел.
Земля дрожала от беды. Белёные стены подвала встречали войну. Из кирпичей сложили печку. Из деревянных досок сбили лежаки. Ни единого шороха – слышалась только смерть, что разрывалась осколками от упавших мин. Они прожили так 10 лет.
Людмила Григоренко, жительница поселка Донецкий, рассказала: "Я родилась на Украине. После того, как это все началось, я ее ненавижу, не хочу даже про неё говорить, потому что она нам принесла только горе. Горе и беду людям. За что? За то, что мы ходили на работу, за то, что мы мирно жили? За что нас бомбить, за что нас убивать? В чем наша вина?".
На Петроградке – так местные называют посёлок Донецкий – в 2014 году война остановилась. Позиции украинской армии было видно с кладбищенского холма. Метров триста, может, пятьсот. И первого погибшего хоронили здесь. Село прощалось с трехлетним Ваней. Он за руку держал отца, когда бежали прятаться в подвал.
Людмила Вайгандт рассказала: "Мы войны раньше не видели. И мы не понимали. Мы понимали, что паразиты пришли к власти. Дебилы, которые любят страшно деньги, но не любят людей, народ свой".
Украинцы поливали Петроградку из "Градов". В посёлке разорвало водопровод. Канал, по которому вода поступала жителям, перекрыли. Разбили детский сад и школу, где в мае 2014 года проходил референдум. Тогда весь Донецкий голосовал за отделение от Украины. Шов, связывающий их с той страной, разошёлся.
Лидия Швец рассказала: "Там же с Майдана началось. Наши шахтеры работали. А они там майданили. Жили тихо, мирно, все было. И вдруг на тебе – стали такими врагами, что это уму непостижимо!".
Майданные настроения в Киеве врывались в дома местных жителей с экрана телевизора. Столица Украины была далеко, но захлестнувший страну национализм подбирался все ближе. В Луганск потянулись радикалы с агитациями за новую украинскую власть.
В апреле 2014 года в Луганске началась "русская весна". Украинский проект как оружие против русского мира здесь дал осечку. Тогда по всему Донбассу рождались группы и даже штабы сопротивления. Когда гнев назрел до предела, к зданию СБУ на улице Советской не толпа пришла – народ. Люди встали на защиту своей земли.
В луганской типографии выходили последние тиражи украинских газет для Харькова, Киева, Запорожья. Их свободно отправляли заказчикам – дороги были открыты. О происходящем на Донбассе на отпечатанных страницах не было ни слова. Только сканворды, телепрограмма и объявления – пока ещё на русском языке. Печатный станок внезапно остановился.
Лина Величко, начальник печатного цеха ГУП ЛНР "Госреклама", рассказала: "Когда все остановилось, я думаю, что пришло уже какое-то осмысление. Газету "21 век" на принтерах печатали как информационно-боевой листок, и раздавали его просто людям".
Остановился луганский завод, где выпускали локомотивы. Когда-то лучшие в Европе – их закупали Германия, Венгрия, Польша, предприятие едва не обанкротило правительство Тимошенко. Луганским локомотивам она предпочла корейские Hyundai. В 2007 году на завод пришёл российский инвестор.
Дмитрий Костюченко, заместитель директора ООО "Лугамаш", рассказал: "Мы начинаем постепенно возвращаться к тому, чем мы занимались всю свою сознательную жизнь. Мы начинаем проектировать новые машины, новые тепловозы и постепенно начинаем осваивать их".
А потом 2014-й год. Несколько месяцев простоя. В сентябре запустились вновь. На остатках комплектующих собирали новые машины. Работали по ночам, чтобы экономить электричество для города. В городе тогда не было света. Но станки уже гремели, вытачивая новые детали. И новую историю молодой республики.
Лариса Коваленко, начальник участка ООО "Лугамаш", рассказала: "Знаешь, я считаю, что все должно быть осознанно. Тот, который не должен здесь жить, он должен был уехать и сюда не возвращаться. Раз ты здесь остался, ты принял это все. Да, ты согласен со всем, что происходит, потому что ты должен был понять одно: такого, как было, уже никогда не будет. Никогда. Жизнь продолжается. Мы все равно такие настырные, мы идём вперёд и все".
Сегодня на заводе заказов больше, чем рабочих рук. Только недавно вернулись к прежнему графику – с семи утра до половины четвёртого. Работали по 10 часов, чтобы выполнить план. За десять лет войны штат сократился в шесть раз. Больше тысячи рабочих ушли на СВО.
Леонид Пасечник, глава ЛНР, рассказал: "Я понимал несколько глубже эту ситуацию, я понимал, что на самом деле война развёрнута не против востока Украины. Война ориентирована на подрыв мощи и процветания в общем и целом Российской Федерации для того, чтобы в подбрюшье у России создать такой некий очаг войны, который будет подрывать основу России. И так оно, конечно же, и получилось".
Андрей Тимченко, главный технолог компании ООО "Агросфера", рассказал: "В 2014 году вот на этой земле стояла украинская армия. По вот этим всем высоткам стояли украинские танки. И они шли прямо на Луганск. Здесь были мины, боеприпасы к "Ураганам", "Смерчам". Мы это все разминировали".
Теперь на этой земле стоит новый свинокомплекс. Первое предприятие, построенное на Луганщине, за 30 лет независимой Украины. Породистых канадцев завезли в феврале прошлого года. Но только сейчас мясо начали поставлять на рынок. Закрывают пятую часть потребности республики в свинине.
"Когда мы начали здесь строиться, мы с людьми там общались, это первый предвестник, что войны больше не будет или будет победа. То есть у людей наступило какое-то благополучие или вера в будущее, что всё – Украина не придёт", – вспоминает Андрей Тимченко.
В агрохолдинге – птицефабрика, маслозавод, 90 тысяч гектаров земли, которую кровью отстаивали. До начала специальной военной операции в республике было больше двухсот тысяч гектаров пашни. Освобождение новых территорий добавило ещё миллион.
Владимир Червонюк, тракторист, убеждён: "Была страна хорошая до 2014 года. Пока не сделали дурдом. Я не хотел туда, вообще, ни в Польшу, ни в Европу – никуда я не хотел. Я, вообще, хотел нормально просто жить".
Он из Артемовска. В 2014-м ходил на референдум, но город остался под Украиной. Владимир ждал, когда русские придут. Но таких как он в Артемовске становилось все меньше. Украинский агитпроп работал на полную мощь. Разделённые войной, по ту сторону фронта попадали под каток агрессивной пропаганды.
Леонид Пасечник вспоминает, что во время посещения станицы Луганской он столкнулся со стеной отторжения у местных жителей.
"На освобождённой территории информационная политика, которая была русофобской направленности, она была очень сильна, очень сильна", – добавил Пасечник.
В каждом освобождённом городе теперь издают свою газету. Северодонецк, Лисичанск, Кременная. Города, где шли тяжёлые бои за каждый дом. В ужасе и хаосе боевых действий газета становилась источником не только информации – надежды. Их привозили с гуманитарной помощью и бесплатно раздавали людям.
Опять спустило колесо. Ее старенький велосипед едва выдерживает такие маршруты. Журналист городской газеты "Вестник Северодонецка" Людмила Трахтенберг каждый день проезжает по 10 км. Два года, как закончилась война, сотовой связи и интернета нет до сих пор. По телефону договориться об интервью нельзя. Надо сесть на велосипед и доехать.
"Читатели в один голос говорят – что угодно, только про Северодонецк. Мы и пишем про все, что видим. Любой позитив, даже вот субботник прошёл, там в школе дети чем-то занимаются, какие-то шахматные турниры, какие-то спортивные турниры".
Неторопливая размеренная жизнь послевоенного города отражается в объективе ее фотоаппарата. Утром Людмила едет в больницу, где сдают кровь для раненых бойцов. К обеду ждут у мемориала Победы. В канун грядущих праздников здесь наводят порядок. Это место памяти уберегли от разрушения, когда нацисты крушили советские памятники.
"Я убеждена, что происходящее на Украине ведёт к краху, ведёт к развалу, ведёт к чему-то нехорошему", – считает Людмила Трахтенберг.
По профессии инженер-технолог, она работала на заводе "Азот". Делала снимки для заводской газеты. Но статьи никогда не писала. Случай привёл в журналистику – все "профессионалы" из Северодонецка сбежали. Теперь Людмила пишет историю восстановления разрушенного города.
Дмитрий Дорофеев, представитель "Единого заказчика в сфере строительства", рассказал: "Когда появляешься на объекте, сразу же думаешь о том, сколько времени замет строительство. На сегодня уже порядка трети жилых домов восстановили".
Обожженные пламенем пожаров дома отмывают, стены восстанавливают. Пробоины от танковых снарядов закладывают кирпичами. Эти дома не стали руинами, здесь можно жить. У подъездов, как и прежде, собираются местные бабушки – вспомнить о войне. Они не уезжали из города даже в самые страшные дни.
Елена Цапко вспоминает: "У меня была такая пенсия маленькая, что мне не на что было ехать. Если я уеду, я стану там бомжом, я буду на углу просить на буханку хлеба. Извините".
Северодонецк был центром той части Луганской области, что 8 лет оставалась под украинской властью. Летом 2022 года город освободили.
"У нас стали делать дороги. Это вообще – чудо. Дороги! Восстанавливаются дома. За два месяца гляньте, что сделали", – просит Елена Цапко.
На Петроградке, в Донецком, только сейчас почувствовали приближение мира. В посёлке до сих пор нет воды – привозят раз в неделю по 12 вёдер в одни руки, но уже начали тянуть новый водопровод. Исклёванные пулями деревья, разбитые снарядами дома – все, что оставила на память их бывшая Родина – Украина. Прощание было долгим.
"Люди 8-9 лет живут, голову не могут поднять, потому что эти пули, эти обстрелы, живешь в страхе. Ты идешь в магазин и не знаешь – вернешься или нет. Детский автобус школьный обстреливала украинская армия. Мы не уверены в завтрашнем дне были. А сейчас, слава Богу, не стреляют. Мы можем спокойно потихонечку даже здесь пройтись", – рассказала местная жительница Елена.
Над селом развевается российский флаг. Они отстаивали это право долгие восемь лет. И на горизонте за погостом больше не стоят палачи, что убивали детей. И с какой бы стороны не дул ветер, на Петроградке его воспринимают как ветер перемен.
- Это белый голубь – голубь мира. Я его отпущу. Пусть нам мир на Петрограду придёт. И война кончится.
